Психологические механизмы адаптации личности к пенитенциарным условиям

Год & Том - Выпуск: 
Авторы: 
Оленко Е.С., Киричук В.Ф., Кодочигова А.И., Павлищева И.Д.
Тип статьи: 
Резюме: 
Целью исследования явилось изучение психологических особенностей личности и механизмов её адаптации у клинически здоровых заключенных в сравнении с клинически здоровыми лицами, находящимися на свободе. В исследование вошли 97 клинически и психически здоровых осужденных мужчин, имеющих первую или повторную судимость за нетяжкие преступления с принятием меры наказания в виде заключения впервые в колонии общего режима содержания. Средний возраст осужденных составил 24,9+-0,5 лет, а средний срок отбывания наказания – 14,7+-1,3 мес. Механизм психологической адаптации здоровых заключенных заключается в интеллектуальной переработке, ограничительном поведении и соматизации тревоги.
Цитировать как: 
Оленко Е.С., Киричук В.Ф., Кодочигова А.И, Павлищева И.Д. Психологические механизмы адаптации личности к пенитенциарным условиям. Психосоматические и интегративные исследования 2015; 1: 0103.

Введение

Существенную роль в процессе психической, в первую очередь психосоциальной адаптации человека в условиях хронического стресса, играет связанная с личностно-типологическими характеристиками способность индивида к динамической перестройке системы отношений, установок, жизненных целей [1]. В связи со спецификой набора провоцирующих стресс факторов, считаем необходимым выделить в числе видов психологического стресса в качестве отдельной формы пенитенциарный стресс, вызываемый воздействием на индивида специфических физических, средовых, социальных факторов. В данной работе рассматривается адаптация именно к пенитенциарному стрессу.

Изучение  психологических аспектов социальной адаптации у лиц, отбывающих наказание в  пенитенциарном учреждении (ПУ),  невозможно без анализа той ситуации, в которой они находятся. В частности, в местах отбывания наказания общими,  психогенно травмирующими факторами являются: коммуникативный «голод» (разрыв устоявшихся личностных связей и скудность дальнейших социальных контактов); материальные лишения и дефицит привычных раздражителей для органов чувств; срок  лишения свободы с реальной повседневной опасностью; постоянное воздействие асоциально настроенных лиц; контакт с лицами, имеющими психопатологию; жесткие требования режима содержания и  строгая регламентация жизнедеятельности; трудовоспитание без учета профессиональных навыков и специальности; насилие над личностью, в том числе и сексуальное; общественное порицание в социальной среде; отсутствие прямого общения с семьёй, детьми, родителями; ограничения в удовлетворение сексуальных и других потребностей; психическая и соматическая отягощенность; отказ в помиловании и неясность перспективы сразу после освобождения [2, 3]. Кроме того, во многих тюрьмах мира параллельно с официальной тюремной администрацией существует неформальная, но очень значимая социальная структура. Так, для многих отечественных пенитенциарных учреждений типична иерархия осужденных, которая включает привилегированную группу лидеров, нейтральную прослойку осужденных, низшую касту и лиц, сотрудничающих с администрацией [4]. Принадлежность к той или иной касте может приводить к улучшению или ухудшению материально-бытовых и психологических условий  отбывания наказания [4, 5].

Длительный информационный дефицит, возникающий при монотонности ощущений, и понимаемый как недостаточность или отсутствие высокозначимой сигнальной информации, может приводить к функциональным нарушениям деятельности мозга, описанным как информационный невроз. Сенсорная монотония в сочетании с социальной изоляцией может очевидно рассматриваться как ситуация гипостимуляции, приводящей к изменению характера отношений с окружающими, связанных с усилением психологической нетерпимости, возможным ростом агрессивности и как следствие – с уменьшением социабельности [5]. Необходимо отметить, что на процесс психологической и психофизиологической адаптации оказывают влияние конституционально-типологические особенности личности, определяющие индивидуальную реактивность организма, его адаптационные особенности, своеобразие течения физиологических процессов, патологическое предрасположение. Существующая система медобеспечения не предусматривает оценки личностных особенностей реагирования и адаптации при  первичном контакте следственно-арестованного или осужденного с медперсоналом. Кроме выявления инфекционной патологии, а также диагностики клинически активных соматических или психических расстройств в ходе осмотра вновь прибывших на основе опроса и анализа имеющихся медицинских документов, наличие особенностей личности и её способности к адаптации практически объективно не оценивается. Причем, проблема психологической адаптации  осужденных относится к одной из важнейших задач пенитенциарной  медицины, так как своевременная диагностика, учет, диспансеризация, наблюдение и оказание дифференцированной психотерапевтической помощи может улучшить социальную адаптированность осужденного и  предупредить возникновение психосоматического заболевания.

Цель исследования

Провести сравнительную оценку  психофизиологических  особенностей  личности и  адаптационных механизмов клинически здоровых заключенных и клинически здоровых лиц, находящихся на свободе.

Объекты и методы исследования

В исследование вошли 97 клинически и психически здоровых осужденных мужчин, имеющих первую или повторную судимость за нетяжкие преступления с принятием меры наказания в виде заключения впервые в колонии общего режима содержания. Средний возраст осужденных составил 24,9+-0,5 лет, а средний срок отбывания наказания – 14,7+-1,3 мес. В качестве группы контроля использовались показатели  82 клинически здоровых мужчин, находящихся на свободе (средний возраст  – 20,6+-0,5 лет). В исследование вошли только лица мужского пола, так как 95% заключенных в РФ – мужчины [4].

Психологическую адаптацию изучали с помощью Сокращенного Многофакторного Опросника для исследования Личности  – СМОЛ, так как он позволяет определять особенности личности, вид реакции на стресс, механизмы психологической защиты, сохраняя высокую степень объективности (за счет оценочных шкал). Неоспоримым достоинством метода является его возможность вскрывать основные механизмы психологической адаптации и совладания с конфликтом, которые используют пациенты [6, 7].

Использовался также метод  К. Леонгарда,  предназначенный  для выявления акцентуаций характера. У 20 – 50% людей некоторые черты характера столь заострены (акцентуированы), что  при определенных обстоятельствах  это приводит к однотипным конфликтам и нервным срывам [8].

При оценке тревожности  использовался  метод Ч.Д. Спилбергера  в модификации Ю. Л. Ханина, основным достоинством которого является возможность разграничения реактивной  тревожности (динамического свойства) и личностной тревожности (устойчивой характеристики личности). Именно возможность разграничения этих двух психологических характеристик и послужило основанием её выбора  [9, 10].

Для исследования уровня невротизации (УН) применялся  метод, разработанный  К. Хеком   и  Х.  Хессом  [10]. 

Для изучения  уровня депрессии (УД) использовался метод дифференциальной диагностики наличия депрессивных состояний  В. Зунге – Т.Н. Балашовой. Метод  позволяет дифференцированно диагностировать депрессивные состояния и состояния близкие к депрессии [11]. 

Анализ полученных результатов клинических исследований проводился методами математической статистики с помощью пакета прикладных программ Statistica 6,0.

Результаты и их обсуждение

Среди клинически здоровых лиц, находящихся на свободе, преобладал гипертимно-экзальтированно-педантичный тип личности, который характеризовался высокой контактностью, относительной неконфликтностью. Среди привлекательных черт характера данной личности следует отметить энергичность, инициативность, альтруизм, хотя в  состоянии стресса могут проявляться легкомыслие, паникерство, аморальное поведение. Профиль личности  СМОЛ имел линейный характер с несущественным увеличением значений Т-баллов по шкалам С4-психопатии и  С9-гипомании. Подобный профиль выявляет личность с высокой поисковой активностью, уверенную в себе, нацеленную на достижение результата, имеющую достаточно высокий интеллект. В условиях стресса у данного психотипа проявляется действенный стенический тип. Императивные способы воздействия, авторитарный тон могут натолкнуться на  заметное противодействие. Лица с подобным профилем испытывают постоянное влечение к переживаниям и внешним возбуждающим ситуациям. Защитный механизм у них заключается в вытеснении из сознания неприятной, занижающей самооценку личности информации. Этот психотип,  по мнению ряда авторов, свидетельствует о гармоничных чертах характера, отсутствии интрапсихических конфликтов,  наличии высокой устойчивости к действию различных стрессовых агентов [6, 7].

Среди клинически здоровых заключенных преобладал экзальтированно-гипертимно-демонстративный тип личности, который характеризуется повышенной контактностью, высокой приспособляемостью, поверхностностью чувств, а также большой возбудимостью и невротизацией. Кроме того, данные субъекты  отличаются неуживчивостью, стремлением к лидерству, словоохотливостью,  легкомысленностью,  эгоцентризмом, склонностью к аморальным поступкам, лживостью.  В ситуациях, ведущих к ущемлению личностных интересов, они склонны к истерическому неврозу. Условия жесткой дисциплины и вынужденное одиночество могут провоцировать невротическую  депрессию [8]. Профиль личности  СМОЛ у клинически здоровых заключенных имеет сочетанное повышение Т-баллов по шкале С1-ипохондрии с двойным пиком по шкалам С7-психастении и С8-шизоидности. Данный профиль выявляет пассивно-страдательную личностную позицию, неуверенность в себе и в стабильности ситуации, подвластность средовым воздействиям, повышенную чуткость к опасности, скрытую враждебность. В поведении превалируют мотивация «избегания» неуспеха, установка на конгруэнтные отношения с окружающими, зависимость от мнения большинства.  Такие лица склонны к самоуничижению, комплексу неполноценности, что является признаком хронической внутриличностной дезадаптации [7]. Состояние внутриличностной дезадаптации характеризуется нарушением сна, навязчивыми страхами, чувством беспокойства, ощущением надвигающейся беды. В ситуации стресса у данных личностей наблюдается ведомая активность вслед за большинством или   лидирующей   личностью. Наличие  двойного пика по шкалам  С7-психастении и С8-шизоидности с сочетании с увеличением значений Т-баллов по шкале С1-ипохондрии выявляет адаптационный механизм  в виде интеллектуальной переработки, ограничительного поведения, направленного на «избегание» неудачи, проявляющегося явлениями навязчивости (навязчивых действий, мыслей, страхов), а также механизм соматизации тревоги.

Результаты исследования реактивной и личностной тревожности по методу Ч.Д. Спилбергера – Ю.Л. Ханина показали, что у большинства заключенных показатели реактивной тревожности были на низких (40,2%) и умеренных значениях (52,8%), и лишь у 7,2%  были выявлены высокие  значения, что указывает на активность процесса приспособления личности к новым условиям жизнедеятельности, наличием беспокойства, напряженности, что может сопровождаться активацией вегетативной  нервной системы [12]. Личностная тревожность в 67,1% случаев была на умеренных и в 28,8% случаев – на высоких  значениях.

Исследование уровня невротизации  по методу К. Хека и Х. Хесса у   здоровых заключенных  показало, что 16,5%  мужчин находятся в невротическом состоянии. При анализе количественных распределений  уровня депрессии по методу Зунге – Т.Н. Балашовой у 30,9% клинически здоровых заключенных депрессия отсутствовала;   в 52,6% случаев выявлялась легкая депрессия; 14,4% обследованных находились в состоянии субдепрессии, а  2,1% клинически здоровых заключенных – в состоянии истинной депрессии.

Сравнительный анализ средних значений показателей проведенного психофизиологического исследования у клинически здоровых лиц, находящихся в различных социальных условиях, выявил статистически значимое различие по значениям  Т-баллов  шкал С1-ипохондрии (р=0,006), С2-депрессии  (р=0,00002), С6-паранойяльности   (р=0,02), С7-психастении (р=0,007), С8-шизоидности (р=0,000006) СМОЛ;  Л8-возбудимости  (р=0,05),  по К. Леонгарду;  по показателям РТ-реактивной и  ЛТ-личностной тревожности  (р<0,001), по  Ч.Д. Спилбергеру и Ю.Л. Ханину; УН-уровню невротизации (р=0,008),  по К. Хеку и Х. Хессу.

По всей совокупности психологических признаков у клинически здоровых лиц, находящихся в различных социальных условиях, была построена дискриминантная функция, распознающая психологические признаки, характерные для лиц, находящихся в пенитенциарном учреждении на 79,9% с достоверностью 95% (р<0,05).  Дискриминантная  функция со стандартными переменными имеет вид: (0,028892•С1)+(0,170452•С6)+(0,348592•С7)+(0,030474•С8)+(0,127533•Л5)+(0,042261•Л8)+ (0,158136•РТ)+(0,135643•ЛТ)+(0,173444•УН).

Таким образом, у клинически здоровых заключенных определены психофизиологические маркёры личности,   которыми являются значения шкал: С1-ипохондрии, С6-паранойяльности, С7-психастении, С8-шизоидности   СМОЛ; Л5-эмотивности, Л8-возбудимости, по К. Леонгарду;  реактивной тревожности, по  Ч.Д. Спилбергеру и Ю.Л. Ханину; уровня невротизации, по К. Хеку и Х. Хессу. 

Личность с данным психотипом показывает усиление невротического самоконтроля и соматизацию тревоги с уходом в болезнь. Основные проблемы личности данного типа – подавление спонтанности, сдерживание самореализации, контроль над агрессивностью, гиперсоциальная направленность интересов, ориентация на правила, инструкции поведения, инертность в принятии решений, «избегание» серьезной ответственности из страха неодобрения. Противоречивое сочетание сдержанности и раздражительности, высокой и низкой контактности создает смешанный тип личности, свойственный лицам с психосоматической предиспозицией, проявляющейся постоянной напряженностью, а гиперсоциальность установок выглядит как «фасад», за которым скрывается раздражение окружающей действительностью. Механизм психологической адаптации заключается  в интеллектуальной переработке, ограничительном поведении и соматизации тревоги.

 

 

Ссылки: 

1.        Психосоматические расстройства в практике терапевта. Под ред. В.И. Симаненкова. СПб: СпецЛит 2008; 336 с.

2.        Хохряков  Г.Ф. Социальная среда и личность.  Пособие Москва: ВНИИ МВД СССР, 1982; 88 с.

3.        Качнова Н.А. Особенности психогенных факторов в условиях мест лишения свободы для женщин и варианты социально-психологической дезадаптации. Российский психиатрический журнал 1999; 5: 39-42.

4.        Мокрецов А.И. Общая характеристика асоциальной субкультуры осужденных. Рабочая книга пенитенциарного психолога.  М.: ВНИИ МВД России, ГУИН МВД России, 1998; 127 с.

5.        Гизатуллин Р.Х. Особенности агрессивного поведения лиц в коллективах с ограниченной ротацией контингента:  дис. … канд.  мед. наук,  Москва,  2001; 128 с.

6.        Собчик Л.Н. СМИЛ (MMPI) Cтандартизированный многофакторный метод исследования личности. СПб: Речь, 2006; 224с.

7.        Березин Ф.Б., Мирошников М.П., Соколова Е.Д. Методика многостороннего    исследования   личности. М.: Фолиум 1994; 176 с.

8.        Леонгард К. Акцентуированные личности.  Киев 1981; 392 с.

9.        Ханин Ю.Л. Краткое руководство к применению шкалы реактивной и личностной тревожности Ч.Д. Спилбергера.  Л.: ЛНИИ ФК., 1976; 18 с.

10.     Райгородский Д.Я.  Практическая психодиагностика. Методики и тесты. Учебное пособие. Самара: Бахрах 2001; 672 с.

11.     Балашова Т.Н., Рыбаков Т.Г. Диагностика аффективных расстройств при алкоголизме. Методические рекомендации:  Л., 1988; 14 с.

12.     Березин Ф.Б., Мирошников М.П. Эмоциональный стресс и   психосоматические расстройства. Подходы к терапии. Materia medica 1996; 1(9): 29-56.

Об авторах: 

Оленко Е.С. – д.м.н., профессор кафедры нормальной физиологии им. И.А. Чуевского, ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава России.

Киричук В.Ф. – д.м.н., заслуженный деятель науки РФ, профессор, заведующий кафедрой нормальной физиологии им. И.А. Чуевского, ГБОУ ВПО  Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава России.

Кодочигова А.И. – д.м.н., профессор, профессор кафедры пропедевтики внутренних болезней, ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава России.

Павлищева И.Д.- почетный гражданин г.Саратова, зав.терапевтическим отделением,  Городская клиническая больница №9, г.Саратов.

 

Поступила в редакцию 4 мая  2015 г., Принята в печать 10 июня 2015 г.

 

English version
Title: 
Psychological mechanisms of adaptation of the person to penitentiary conditions
Authors: 
Olenko E.S., Kirichuk V.F., Kodochigova A.I., Pavlisheva I.D.
Abstract: 
The aim of this study was to investigate the psychological characteristics of the individual and its adaptation mechanisms in clinically healthy inmates compared with clinically healthy non-prisoners. The study included 97 clinically and mentally healthy convicted men having first or second conviction for petty crimes with the adoption of penalties to imprisonment for the first time in the colony content. The median age of the convicted men was 24,9±0,5 years and the average duration of sentence was 14,7±1,3 months. The coping mechanism of healthy convicted men is intelligent processing, limiting behavior and somatization of anxiety.
Keywords: 
Clinically healthy men, prisoners’ adaptation mechanisms.